Бьют часы возвестившие осень год

Содержание

Белла Ахмадулина. Бьют часы, возвестившие осень
Другие статьи в литературном дневнике:
Белла Ахмадулина Бьют часы, возвестившие осень
Другие статьи в литературном дневнике:
Бьют часы возвестившие осень год
Перелистаем стихами Календарь-2

Белла Ахмадулина. Бьют часы, возвестившие осень

Бьют часы, возвестившие осень:
тяжелее, чем в прошлом году,
ударяется яблоко оземь —
столько раз, сколько яблок в саду.

Этой музыкой, внятной и важной,
кто твердит, что часы не стоят?
Совершает поступок отважный,
но как будто бездействует сад.

Всё заметней в природе печальной
выраженье любви и родства,
словно ты — не свидетель случайный,
а виновник ее торжества.

Другие статьи в литературном дневнике:

22.09.2013. Вадим Месяц. На исходе каникул
15.09.2013. Максимилиан Волошин. Быть черною землей
07.09.2013. Иосиф Бродский. В деревне Бог живет не по углам
06.09.2013. Белла Ахмадулина. Бьют часы, возвестившие осень
04.09.2013. Белла Ахмадулина. Так дурно жить, как я вчера жила

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Читайте также: Война 1941 1945 осень

Источник

Белла Ахмадулина Бьют часы, возвестившие осень

***
Бьют часы, возвестившие осень:
тяжелее, чем в прошлом году,
ударяется яблоко оземь —
столько раз, сколько яблок в саду.

Другие статьи в литературном дневнике:

31.10.2016. Людмила Снитенко Рисуют ветви образы любимых
30.10.2016. Анна Ахматова Заплаканная осень, как вдова
29.10.2016. Елена Нестерова Я — осень!
28.10.2016. Юрий Ряшенцев Московский ампир и московская осень
27.10.2016. Иннокентий Анненский Ты опять со мной
26.10.2016. Елена Нестерова Осень
25.10.2016. Григорий Иванов Петергоф
24.10.2016. Юрий Рыченков Осень червонным золотом
23.10.2016. Александр Чижевский Осенняя мелодия
22.10.2016. Владимир Артюх Деревья дышат покоем
21.10.2016. Александр Чижевский Осень
20.10.2016. Анна Ахматова Небывалая осень построила купол высо
19.10.2016. Евгений Евтушенко Осень
18.10.2016. Сергей Есенин Отговорила роща золотая
17.10.2016. Константин Фофанов Под музыку осеннего дождя
16.10.2016. Афанасий Фет Осень
15.10.2016. Иннокентий Анненский Минута
14.10.2016. Белла Ахмадулина Бьют часы, возвестившие осень
13.10.2016. Борис Пастернак Золотая осень
12.10.2016. Булат Окуджава Листва багряная осенние цветы.
11.10.2016. Татьяна Бек А мне не пишется, не пишется,
10.10.2016. Юнна Мориц На грани выдоха и вздоха
09.10.2016. Татьяна Бек Я дождю отпускаю грехи! —

Источник

Бьют часы возвестившие осень год

Стихотворения и поэмы. Дневник

Б. Ахмадулина стала знаменита с первой же строки как поэт, как личность, как образ. Взлет этой славы, начавшейся с оттепели, не прекращается уже более сорока лет. Чистый, серебряный звук.

Эпитет «серебряный» очень подходит, поскольку трудно себе представить другого русского поэта, второй половины XX века, столь непосредственно воспринявшего и развившего традиции «века серебряного». Блок, Пастернак, Мандельштам и, в особенности, Ахматова и Цветаева – не только прямые предшественники, но и герои ее поэзии.

В той прямо-таки альпинистской связке поэтов, взошедшей на нобелевский Олимп, Милош – Бродский – Октавио Паз – Уолкотт – Шеймуз Хини, Ахмадулина заслуженно и естественно завершает и ряд, и век. Бродский неоднократно, и устно и письменно, именно так высоко и требовательно оценивал ее поэзию (теперь это звучит как завещание).

С уходом Бродского отсчет русской поэзии XX века завершается Ахмадулиной. Бесстрашие и мужество поэта, проявленное в достаточно тяжкие годы, снискало ей славу бескомпромиссного гражданина, но никак не исказило и не огрубило чистоты и высоты ее поэтического голоса.

Закончу притчей из жизни. Есть у нас одна великая камерная певица, более известная и признанная среди великих музыкантов, чем отмеченная государством. Прощаясь со сценой, на одном из последних своих концертов она исключила из репертуара одну вещицу, уже трудную для ее физических сил. Один из филармонических «ценителей», пытаясь подольститься тонкостью своего суждения к присутствовавшему на концерте великому музыканту, стал рассуждать на эту тему. Маэстро посмотрел на него, как на вещь: «О чем вы лепечете? она же у нас единственная». Довод исчерпывающий. Ахмадулина у нас – единственная. Со своим до сих пор звонким верхним «ля»[1].

Белла прошла все-таки помимо печатного слова, мы ее воспринимаем как диск, как пластинку, и все здесь сидящие конечно, восприняли ее через ее выступление. Это какое-то явление, сочетание позы, жеста, звука голоса, интонации – всего. Это не только слова на бумаге, иначе с этим тоже огромная борьба и превозмогание Она часто оговаривается о своей, так сказать, тоске по романтическому выражению, потому что она сама себе всегда была самым строгим судией. И в стихотворении «Сад-всадник» – моем любимом, надо сказать, и я не берусь его здесь читать за Беллу, – есть такая формула: «избранник-ошибка». Вот это сочетание полного сознания собственной избранности, без которого нет поэта, и такая глухая история, которая сопровождала нас 20 или 30 лет, которые избранничество было ошибкой, а не судьбой. И превращение этой ошибки в избранничество и в судьбу – это суть, вот, по-моему, подвига Беллы внутри ее поэтического страдания. И там же, в этом же стихотворении «Сад-всадник», такая строчка обронена: «Все было давно, а судьбы не хватило». Знаете, когда… когда вы читаете одни из самых замечательных ее стихотворений о русской поэзии, и они прежде всего посвящены русским поэтам, т. е. людям, живым, – где она кормит пирожными Мандельштама, где она так восчувствует судьбу Цветаевой и Ахматовой, как мало кому было дано, судьбу Блока, – то вы понимаете, что это не просто соизмерение, вечное соизмерение живущего русского поэта с судьбой великого предшественника. Это не только какая-то обделенность по сравнению с той судьбой, которой поэт восхищен, а это выковывание собственной судьбы, которая невозможна по меркам уже прошедших поэтов. И таким образом, самому человеку, самому поэту, который выковывает свою судьбу в том времени, которое ему было отпущено, вот это увидеть со стороны не дано, но только этому он посвящает всю свою жизнь.

Я думаю, что у Беллы – судьба, и судьба, я бы сказал, очень страшная и глухая, и вся ее слава, которая затмила ее работу поэта, – это тоже та же самая несправедливость, которой обычно расплачивается русский читатель со своим поэтом. Он может его либо убрать, либо не понять, либо способствовать его уничтожению, либо признать так, чтобы его уже не видеть. Это все формы прижизненной ампутации поэта, и через все это должен пройти поэт. И мне кажется, что Белла это прошла, прошла с тем же жестом, который у нее как в слове, так и в жизни безукоризнен и нем.

У нее жест всюду. Вот в стихах я очень люблю период ее заточения, так сказать. Добровольного заточения, когда она сама себя, как боярыня Морозова, с помощью друзей заточала – то в Тарусу, то еще в какую-то другую ипостась – и писала там стихи, так близкие к жизни. И там все время идет комментарий о немоте, и все время есть этот жест: так жизнь моя текла. Помните, это как будто бы человека нет…

Как отметил Фазиль Искандер: у нее не так много таких гражданских мотивов в ее лирике, – однако поведение ее было абсолютно гражданским, я также отмечаю, что всюду, где был запах благородства, всюду, где была возможность поведения, этот человек выступал как благородный человек и осуществлял поведение, независимо от того, чем это ему грозило. Но я не вижу, честно говоря, более антисоветских вещей, или антикоммунистических, или противорежимных, или каких-то угодно, чем все еще продолжавшая при любом режиме работать погода, пейзаж, Бог – это были самые страшные категории, самые невыносимые для режима. И если вы подумаете, сколько у Беллы погоды, то вы подумаете, что этот поэт не мог существовать при этом режиме.

Для меня как для прозаика самые дорогие вещи в поэзии – это там, где поэзия пересекается с прозой. У нее сплошная погода, у нее лирика – это один сплошной дневник безвременья. Она всегда ставит дату, потому что жить у нее и проживать определенные озарения – это есть поступок, это есть поведение, это есть событие этого безвременья. Я прочитаю еще одно стихотворение, позволю себе, поскольку это гораздо лучше всего, что можно рассуждать о стихах. Вот стихотворение-дата, которыми насыщено ее творчество, оно все продатировано. И это стихотворение на классическую тему. Казалось бы, его мог написать Пушкин (как Белла часто любит читать «Цветок засохший, безуханный…»). Это стихотворение «Бабочка». Я выбрал еще его потому, что, по заверению Набокова, в русской литературе, в русской поэзии не было ни одного стихотворения про бабочку.

Источник

Перелистаем стихами Календарь-2

Все заметней в природе печальной
выраженье любви и родства,
словно ты — не свидетель случайный,
а виновник ее торжества.

Белла Ахмадулина
1973

Сентябрь — портфели, парты.
В классе — кляксы, помарки.
Двух полушарий карты.
Жёлтые листья в парке.

Перья — как балерины,
Пляшут буквы кривые.
Вписываются витрины
В прописи дождевые.

В роще дятел и белка
Что-то шепчут друг другу.
И журавлиная стрелка
Отклоняется к Юг.

Иосиф Бродский
1966

Все повторяется в природе.
Опять сентябрь…
Дожди шумят.
Вороны в сквере важно ходят,
Стары, как много лет назад.

Все повторяется в природе —
Все те же краски на ветру.
И пляшут листья в хороводе,
И скучен холод поутру.

Ну, хоть бы что-нибудь случилось!
Звезда б упала на балкон,
Иль оказал бы дуб мне милость
Побил бы желудем ворон.

За то, что так они похожи
На злобных недругов моих:
В них та же стать, и те же рожи,
И тот же норов – нагл и лих.

Все повторяется в природе.
Как повторяем мы себя…
И к красоте ее восходим
В печальных красках сентября.

Андрей Дементьев 2011г.

Таинственно шумит лесная тишина,
Незримо по лесам поёт и бродит Осень.
Темнеет день за днём, — и вот опять слышна
Тоскующая песнь под звон угрюмых сосен.

«Пусть по ветру летит и кружится листва,
Пусть заметёт она печальный след былого!
Надежда, грусть, любовь — вы, старые слова,
Как блёклая листва, не расцветёте снова!»

Угрюмо бор гудит, несутся листья вдаль.
Но в шумном ропоте и песне безнадежной
Я слышу жалобу: в ней тихая печаль,
Укор былой весне, и ласковый, и нежный.

И далеко ещё безмолвная зима.
Душа готова вновь волненьям предаваться,
И сладко ей грустить и грустью упиваться,
Не внемля голосу ума.

1898
Иван Бунин

Как мимолетна тень осенних ранних дней,
Как хочется сдержать их раннюю тревогу,
И этот жёлтый лист, упавший на дорогу,
И этот чистый день, исполненный теней, —

Затем, что тени дня — избытки красоты,
Затем, что эти дни спокойного волненья
Несут, дарят последним вдохновеньям
Избыток отлетающей мечты.

Жёлтым шёлком чащи выткав,
Вышив рощи в алый крестик,
Пауков спустив на нитках —
К доброй вести! К доброй вести .
Тихо бродит бабье лето,
Полднем вянущим согрето.

Шелест красной ветки клёна,
Поздним солнцем залитой,
На земле моей зелёной,
Ненаглядной, золотой,
Где в сквозном разливе света
Тихо бродит бабье лето.

Здравствуй, Сентябрь! Это я – твоя Осень!
Только не спрашивай, где меня носит.
Видишь, вернулась, стою у порога.
Ну, открывай, не суди меня строго!

Знаю, что ветрена я и капризна,
Но не смотри на меня с укоризной.
Ты ведь и сам мне порой изменяешь,
Бабье Лето тайком приглашаешь.

Ну же! Помиримся! Нам ли быть в ссоре?
Разве не съели мы вместе пуд соли?
Знаю, что ты не предашь, не покинешь,
Что б ни случилось,всегда меня примешь.

Милый Сентябрь, ты сегодня несносен,
Просто прости свою блудную Осень!

Благословите эту осень!
На листопад и шум аллей,
Благословите на запросы-
Ее в число своих друзей.

Благословите на туманы,
На звезды-стразы, на дожди.
Благословите без обмана
На чистоту ее души.

Благословите на надежду,
На ворох листьев у крыльца,
На разноцветную одежду,
На ее мудрые глаза.

Благословите на морозы,
Что возвращаются к нам вновь,
Благословите эту осень —
Благословите на любовь.

Ксения Газиева
2015

На часах без пятнадцати осень.
Пахнет в воздухе вновь сентябрем,
Щебетанье у птиц в разголосье,
До весны покидают свой дом.

Они снова к полету готовы,
Я завидую им лишь чуть-чуть.
Они знают, что снова и снова,
Все вернется на прежнюю суть!

И уже ни на что не надеясь,
Отпускаю я лето. И все.
И как осень, душою разделась,
Твоих рук позабывши тепло!

На часах без пятнадцати осень.
Сентябрем мне повеет под утро,
Я тебя не тревожу вопросом,
Просто звезд соберу перламутры.

Просто память отдам этим птицам,
Пусть подальше несут от меня.
Еще долго тебе буду сниться,
На аллеях пустых сентября..

Пригласи меня пройтись по Петербургу
Я вдохну его неповторимый шарм
И тебе единственной подруге
Расскажу, как мне безумно жаль…
Что остались в прошлом чудо – ночи,
Скверики, фонтаны и мосты…
Он тогда мне счастье напророчил
Город, где сбываются мечты.

Пригласи меня, подруга осень,
Проведи по берегу Невы…
И тогда тихонько Питер спросит:
«Что же ты наделала?»… Увы…
Если б знала юность непоседа,
Как сложна, как быстротечна жизнь.
Подари мне с городом беседу,
Зарисовки счастья покажи!

Покажи величие Соборов
И колонн Ростральных высоту.
Уведи из серости затворов
В Летний сад, в осеннюю листву.
Пригласи меня пройтись по Петербургу
И твоим заплачу я дождём…
Осень, осень, не грусти, подруга,
Мы с тобой по Питеру идём!

18 сентября -День листопада .

Пока еще рано говорить о настоящей осени, еще на улице бывает по-летнему тепло, но листья на деревьях уже желтеют и опадают — сначала у березы, а затем – у черемухи и липы.
В этот день по легенде на землю приходит Бог осени — Таусень. Он падающими с деревьев листьями прокладывает дорогу зиме.

Наплывы нежности немыслимой такой,
С ней справиться я даже не пытаюсь.
Мне хорошо. И если уж хотеть
Чего-нибудь, о чём-нибудь молиться,
То лишь о том, чтоб было так и впредь,
Чтоб дальше длилось то, что нынче длится.

Незабвенный сентябрь осыпается в Спасском…
Б.Пастернак

В том незабвенном сентябре
Все было ново.
И, отражаясь в серебре
Пруда ночного,
Плыла луна. И мы в тот год
В мансарде ветхой
Все расписали наперед
В тетрадке в клетку.

В том незабвенном сентябре
Все было слишком…
Легко и мило – как в игре,
Как в «кошки-мышки».
Смеялись, помню, мы до слез –
Все было просто.
А ссоры были не всерьез —
Болезни роста.

В том незабвенном сентябре,
Смешном и чистом,
Сгорела юность на костре
Опавших листьев.
Осталось фото: старый дом
На фоне сосен.
И чья-то скрипка за окном
Играет осень.

Очень красивые стихи про осень и Петербург!

Какая спокойная осень.
Ни хмурых дождей, ни ветров.
Давай все на время забросим
Во имя далеких костров.

Они разгораются где-то.
За крышами нам не видать.
Сгорает в них щедрое лето.
А нам еще долго пылать.

И может быть, в пламени этом
Очистимся мы до конца.
Прозрачным ликующим светом
Наполнятся наши сердца.

Давай все на время оставим —
Дела городские и дом.
И вслед улетающим стаям
Прощальную песню споем.

Нам будет легко и прекрасно
Листвой золотою шуршать.
И листьям,
Как ласточкам красным,
В полете не будем мешать.

И станет нам близок и дорог
Закат,
Уходящий во тьму.
И новым покажется город,
Когда мы вернемся к нему.

В середине сентября погода
Переменчива и холодна.
Небо точно занавес. Природа
Театральной нежности полна.

Каждый камень, каждая былинка,
Что раскачивается едва,
Словно персонажи Метерлинка
Произносят странные слова:

— Я люблю, люблю и умираю.
— Погляди — душа как воск, как дым.
— Скоро, скоро к голубому раю
— Лебедями полетим.

Осенью, когда туманны взоры,
Путаница в мыслях, в сердце лед,
Сладко слушать эти разговоры,
Глядя в празелень стоячих вод.

С чуть заметным головокруженьем
Проходить по желтому ковру.
Зажигать рассеянным движеньем
Папиросу на ветру.

Любви возвышенной истоки
леса и пажити хранят.
Незримо пушкинские строки
вплелись в осенний листопад.

И среди чуткого молчанья
в купели золотого сна
Душа полна очарованья
И светлых дум она полна.

Родной поэзии свобода
объяла так и даль и высь,
что где тут Пушкин, где природа,
пойди попробуй разберись.

В лесу теперь светлей и тише,
Видна сквозь ветви вышина.
Его вершина, словно крыша,
Огнем осенним сожжена.

Среди стволов туман пушистый,
Как дым клубится на заре,
Слетают листья, словно искры,
И догорают на земле.

Какой прелестный день: октябрь — а словно лето!
С любовью солнышко на землю шлёт лучи,
Они по-прежнему так страстно горячи,
В них столько нежного, бодрящего привета!
Но листья жёлтые — деревьев седина —
Усыпали в саду широкие аллеи.
Где песни громкие? Где летние затеи?
Прелестный, чудный день, но эта мысль одна,
Что вьюжная зима нежданно постучится
Рукой назойливой, быть может, завтра в дверь, —
Туманит светлый день, и в сердце скорбь теснится,
А ум твердит одно: обман! не верь, не верь!
Я чувствую, что жар опять меня объемлет,
Что сердце хочет их — забытых юных снов,
И бьётся трепетно и чутко, жадно внемлет
Речам волнующим и звуку нежных слов.
И думается мне: моя весна вернулась —
И песни, и цветы, и ясны небеса.
Как прежде, сердце вновь от ласки встрепенулось,
Но мысль, что серебром покрылись волоса,
Что старость, может быть, костлявою рукою
Нежданно постучит с назойливостью в дверь, —
Туманит день души, и ум твердит с тоскою:
Весне возврата нет. обман! не верь, не верь!

Источник