Что можно почитать этой осенью

10 книг, чтобы встретить осень и не поддаться осенней хандре

Лето прошло и игнорировать приход осени невозможно. Тут важен подход. Можно с угрюмостью ждать серости и слякоти, а можно наслаждаться желтыми листьями, свежим воздухом и прохладой. Осень – это романтика, лирика, тихая и спокойная радость, подведение итогов, уютная пора для домашних дел, книг, тепла и чая.

Именно поэтому так много людей обожают ее и до осени берегут самые атмосферные книги. Нельзя их подвести к одному жанру, возможно, время года в романе даже расходится с тем, что на календаре, но от прочтения у тебя сразу появляется невероятная легкость и удовлетворенность тем периодом, в котором находишься. Мы составили для вас список из самых подходящих книг для встречи осени.

1. «Ежевичное вино», Джоан Харрис

В принципе, любые книги Джоан Харрис можно запоем читать всю осень и зиму. Они невероятно атмосферные, уютные, согревающие и дарящие спокойный свет. Их можно сравнить с чашкой самого ароматного какао. В них – запах выпечки, шорох листьев или завывание ветра, богатый урожай фруктов, хрустящая корочка яблочного пирога. Автор знаменитой книги «Шоколад», по которой существует не менее потрясающая экранизация, все свои работы пишет в таком вот ключе. К слову, если любите фильмы с вкусными сюжетами, то загляните в эту подборку кино для гурманов (там и шоколадный хит Джоан найдется).

«Ежевичное вино» – наиболее осенний роман Харрис. Ведь когда, как не осенью, стоит пригубить ароматное и терпкое домашнее вино летнего урожая? Писатель Джей, который сейчас находится в кризисе и не пишет, находит шесть бутылок старого вина. Они чудом сохранились со времен его детства, и каждый глоток отдает ностальгией и горечью потерянных лет. Этот напиток создавал странный старик, сосед, который практически воспитал Джея и сделал его тем, кем он есть. После он пропал без следа, а все его истории кажутся дымом и иллюзией. Живя в своем озлобленном и разуверенном мире, Джей и не представляет, что скоро каждый глоток найденного вина изменит его жизнь, толкнет на важные поступки, поможет восстановить справедливость и расставит все точки над «и» в запутанной истории.

2. «Сказки сироты», Кэтрин Валенте

Осенью лучше всего читать сказки. Но не простые, а мрачные и рассчитанные на взрослых. Когда дождь барабанит в окна, а темнеет рано, что может быть лучше этого? Признанная сказочница Кэтрин Валенте лучше всего поможет вам своими книгами создать непередаваемую атмосферу.

Странная девочка с татуировками (даже на веках!) рассказывает свои непонятные, пугающие, но жутко притягательные сказки принцу в саду. Все эти истории о далеких странах и неизвестных героях сплетаются в изящное повествование, уводя мальчика в мир грез, что все страшнее и причудливее. Тут вы найдете отголоски восточных легенд, сказок братьев Гримм, мифологии разных стран и творчества Андерсона. Драконы, принцессы, пираты, приключения, колдуны. Кажется, что все это детские истории, но за ними прячутся взрослые страхи и грезы.

3. «Кричащая лестница», Джонатан Страуд

Страуд – известный фантаст, которого наконец-то начали переводить у нас, на радость поклонникам. Он создает убедительные и необычные истории, поэтому он сейчас так популярен во всем мире и его романы становятся бестселлерами. Первый том трилогии об агентстве Локвуда «Кричащая лестница» переведен на десятки языков.

Кроме того, осенью также тянет на мистические истории о призраках и приведениях. В альтернативной реальности эти создания обитают среди нас и могут сильно осложнять жизнь простым смертным. К счастью, если целые агентства, которые помогут вам избавиться от непрошенных гостей из потустороннего мира. Вот только загвоздка: призраков могут видеть только дети и подростки, у взрослых такого дара нет. Агентство Локвуда, состоящее из самого владельца и еще двух детей, отправляется в особняк с Кричащей Лестницей, откуда еще никто не возвращался живым.

4. «Не отпускай меня», Кадзуо Исигуро

Книги этого автора (японца по происхождению) наполнены до краев меланxолией осени, задумчивостью и размеренностью. Они лучше всего подходят для философского и неторопливого чтения, когда падает листва и день становится короче. Не зря автор получил престижную Букеровскую премию. А перед вами, пожалуй, самый осенний из всех его романов.

«Не отпускай меня» – книга-ностальгия, книга-воспоминание. В ней прошлое сплетается с настоящим, которое меркнет перед событиями минувших дней. Эта история наполнена мрачными тайными и скелетами в шкафах, ушедшим летом и вечной осенью жизни. В тридцать лет Кэти вспоминает свою жизнь, а точнее, детство, в элитной школе. Нельзя сказать, что это было светлое детство. Оно было наполнено недомолвками, тайнами и угрозой. Но в нем была любовь и удивительная дружба.

5. «Сентябрь», Розамунда Пилчер

Английская писательница Пилчер – мастер прозы, которая одновременно затягивает и при этом поражает своей серьезностью, актуальностью. Для встречи осени подойдет ее самый атмосферный роман «Сентябрь». К слову, этот месяц знаковый для Розамунды, ведь она родилась в сентябре. Место действия книги – Шотландия. Ветреная, холодная, но одновременно золотая, солнечная и описанная с невероятной любовью.

Верена решает устроить бал, приуроченный к совершеннолетию ее дочери. Такой праздник требует размаха и гостей будет много. Розамунда Пилчер мастерски рассказывает нам историю каждого приглашенного, переплетая их между собой в изящный сюжет. Через тайны, загадки и чужие пороки в книге поднимаются вопросы дома и семьи, их границ и понятий.

6. «Сказки старого Вильнюса», Макс Фрай

Что может быть более магическим и атмосферным, чем старая Европа осенью? Выложенные камнями мостовые, узкие улочки, многочисленные кафе с ароматным кофе, дворики, где тихо падают листья. Доказывает эту аксиому и известный сказочник Макс Фрай, в книгах которого достаточно магического реализма и волшебства. Правда, на самом деле никакого Макса Фрая и в помине нет. Это имя — псевдоним, под которым сперва издавался писательский тандем, а затем стала работать только Мартынчик.

Место действия сборника рассказов – Вильнюс. В нем больше сотни улиц, и по логике, на каждой что-то обязательно происходит. На стенах в подворотнях нарисованы единороги, ведьмы и порталы в другие миры, полицейские спасут от страшных снов, наглые коты переходят дорогу, продавцы на углу могут предложить магические фолианты, в темных дворах можно спросить совета на любой вопрос, а сев в трамвай до дома – оказаться в совсем другой реальности.

7. «Титус Гроан», Мервин Пик

Мрачная-мрачная история о мрачном-мрачном замке, которая отлично подходит, если вы хотите нагнать мрачное-мрачное осеннее настроение. А если отбросить шутки в сторону, то перед нами очередная, красивая и увлекательная взрослая сказка. Причем, роман был написан 70 лет назад и стоял у истоков зарождения современного фэнтези.

Уже больше 60 поколений семьи Гроан они правят замком Горменгаст. Существование этой глыбы обязано древнему Ритуалу и его последствиям, которые подчиняют жизни обитателей замка и окутывают его всего, словно паутина. Все ссоры, страсти, чувства кажутся малыми и незначительными на фоне старых и черных стен замка. Однако, когда здесь рождается необычный мальчик Титус, привычный ход вещей меняется.

8. «Сентябрьские розы», Андре Моруа

Осенью тянет на сентиментальные вещи, но не глупые и яркие, а глубокие, задумчивые, полные размышлений. Идеально для такого настроения подходит роман, полностью посвященный вопросам любви, предательства и понимания – «Сентябрьские розы». Написанный французским классиком Андре Моруа, он имеет легкий слог, но серьезную основу. Именно Моруа подарил нам «Письма к незнакомке», по праву вошедшие в число лучших романов эпистолярного жанра, сюжет которых передан в виде писем.

Андре проводит четкий психологический анализ чувств своих героев. На закате творчества и жизни акула пера и классик современности Гийом разочарован своей любовью. С женой они прожили не один десяток лет, можно сказать, что она слепила его и сделала тем, кем он является, посвятив себя служению мужу. Но у супруги есть свои темные стороны, она властна и холодна, и Гийом познает чудо любви уже в преклонном возрасте. Измена неожиданно приводит весь этот любовный треугольник к интересной развязке.

9. «Осенний призрак», Монс Каллентофт

В особенно мрачный осенний день, когда дождь льет с самого утра, погрузитесь в очарование мрачной истории, где есть место призракам, старым особнякам, осенней зябкости и, естественно, блестящему расследованию.

Однажды осенью, когда непогода бушевала пуще обычного, в старинном графском особняке произошло убийство. Миллионер, недавно купивший поместье, таинственным образом умер. Мужчину нашли в осушенном рву за замком, с множественными ножевыми ранениями. За дело берется бригада, в которую входит Малин Форс. В первую очередь профессионалы подозревают, что счеты с новым владельцем свели бывшие собственники замка, которые никогда не скрывали презрения к погибшему, сами ж они относятся к аристократам, хоть и бедным. В поисках доказательств, Форс откапывает старую семейную тайну, от которой в жилах застывает кровь.

10. «Осень в Петербурге», Джозеф М. Кутзее

Напоследок оставим произведение, которое уже считается современной классикой. Оно выделяется по многим причинам. Как минимум, удивляет то, что англоязычный писатель создал книгу о Достоевском, пропитанную настоящим русским духом, любовью к Санкт-Петербургу и русской прозе. Кроме того, Кутзее – обладатель Нобелевской и Букеровской премий, что говорит о многом.

Его «русский роман» пропитан осенней меланхолией, очарованием сезона дождей, творчеством и золотом листопадов. Биография Достоевского – весьма вольная, с долей фантазии и оглядкой на «если бы», но тут прекрасно передан не только дух эпохи, но и образ великого писателя. По сюжету Федор Достоевский приезжает в Петербург тайно, из-за границы, и погружается в переплетение своих же написанных и ненаписанных произведений, которые будто оживают на улицах города.

Осень – это еще одна причина насладиться жизнью. Да-да, есть как минимум 100 причин, чтобы радоваться осени . Радоваться не бурно, а тихо, спокойно, с удовлетворением и подводя итоги. А помогут в этом книги, лучше всего создающие атмосферное настроение.

Источник

Что читать осенью: 10 новых книг, которые нельзя пропустить

Из-за коллапса с типографиями (что-то сломалось, что-то потеряли, что-то не выдержало большого заказа издательства «Просвещение) все сроки выхода книг в печать стали очень приблизительными: если раньше на печать закладывали две-три недели, то теперь можно ждать книгу из типографии примерно два-три месяца. Поэтому этой осенью до нас доберется несколько относительных уже новинок, которые должны были появиться гораздо раньше. Например, только что вышел и добрался до книжных почти самый свежий роман Стивена Кинга «Позже» — о мальчике, чье умение разговаривать с покойниками будет не раз использовано против него. В сентябре появится наконец-то давно обещанный нам «Голландский дом» Энн Пэтчетт — просто нормальный роман о семье, подточенной драмой и ядовитой, обсессивной любовью к утраченному дому. В октябре-ноябре «Астрель» обещает наконец выпустить «2666» Роберто Боланьо в переводе Марины Осиповой — со всех сторон огромную, культовую вещь, приятно сложный пятичастный образчик постмодернизма здорового человека. В сентябре в издательстве Ad Marginem также выйдет «Контур» Рейчел Каск, первая часть знаковой трилогии этой отъявленно немейнстримной писательницы, и к ноябрю (а скорее всего, к ярмарке Non/Fiction) до нас доберется букеровский лауреат прошлого года, роман «Шагги Бейн» Дугласа Стюарта, который лично я бы в ноябре читать не советовала. Это прекрасный роман, разумеется, но там рассказывается о детстве, в котором, как и в ноябре, слишком рано темнеет, а весна и еле заметная надежда появляются там только в самом-самом его конце, когда читатель уже успевает несколько раз внутренне умереть от безнадеги.

Кроме этого в издательстве «Текст» выйдет огромная семейная «Сага о Бельфлерах» Джойс Кэрол Оутс, очень разносторонней и очень изобильной писательницы — на ее счету уже 58 романов (как знать, когда выйдет эта статья, может, их будет уже 59). В издательстве «Синдбад» в переводе Сергея Кумыша выйдет чрезвычайно важная для понимания современной американской литературы повесть Дениса Джонсона «Сны поездов», сгущенный эпос в тоненькой стопке страниц. Ну и в издательстве «Лимбус Пресс» выйдет добротная итальянская классика, которую продают и в том числе как любимую книгу мамочки Дамиано из Måneskin, но в принципе «Грех» Паскуале Феста-Кампаниле — это еще и сам по себе заслуживающий внимания роман о том, как перед лицом войны и ужаса душа обнажается до сокрытого в ней Бога — как, впрочем, и перед любовью.

И еще 10 новых и очень хороших (или нет) книг.

Джон Престон, «Раскопки»

(«Эксмо», перевод Н. Ударовой, сентябрь)

Маленький и аккуратный британский роман о том, как в 1939 году в Саффолке одна женщина решила раскопать могильные курганы на своих землях и это привело к величайшему археологическому открытию в истории Великобритании. Есть свежая экранизация этого романа с бесконечно талантливым Рейфом Файнсом в роли терьера-археолога, но там, где фильм стремится к золотой нарративной формуле «рыли яму — откопали драму», книга куда тише, суше, незаметнее, а сам текст вытянут в тоненькую чеховскую струнку, дребезжащую в грозовом предвоенном воздухе.

Энтони Горовиц, «Сороки-убийцы»

(«Азбука-Аттикус», перевод А. Яковлева, сентябрь)

Горовиц, конечно, во многом занимается жанровым скрапбукингом, составляет новые книжки из читательских воспоминаний об идеальном. Его детективы — это очень вежливый оммаж детективам золотого века (внимательный читатель может даже отыскать в его текстах кое-какие сюжетные приемы Кристи, но это не плагиат, а скорее, пасхалка для настоящих сыщиков), и на выходе у него получается милое, понятное чтение, сделанное строго по законам жанра — не менее и, слава богу, не более. В «Сороках-убийцах» редакторесса читает роман о расследовании убийства в тихой британской глубинке, которое ведет сыщик по имени Аттикус Пюнд (в оригинале чужеродность его имени подчеркивается вопиюще небританским умлаутом), и вдруг выясняет, что в романе нет развязки, а его автора, кажется, только что убили. (А читатель выясняет, что это просто идеальный детектив.)

Исмаиль Кадарэ, «Дворец сновидений»

(Polyandria No Age, перевод В. Тюхина, сентябрь)

В черном-черном тоталитарном городе стоит Табир-Сарай, Дворец Сновидений, практически оруэлловское по уровню будничного безумия министерство слежки за снами. Туда и устраивается работать главный герой романа Марк-Алем, а устроившись, обнаруживает, что превратился в мутного бюрократа. Кадаре, живой классик албанской литературы, всегда состоял в непростых, неоднозначных отношениях с государственным режимом, и, видимо, от этого его липкий, неуютный роман, отдающий двадцатым веком, как дурным нафталином, и читается временами не как роман, а как хроника.

Элизабет фон Арним, «Колдовской апрель»

(«Лайвбук», перевод Н. Рудницкой, сентябрь-октябрь)

Донельзя милая и очень британская книжка 1922 года о том, как две женщины решили уехать из сырого и серого лондонского февраля в итальянский апрель, сняв вскладчину старинный замок и оставив мужей все в том же феврале, после чего выясняется, что всего-то и надо было уехать в Италию, чтобы жизнь наладилась (и мужья тоже значительно улучшились).

Кнут Гамсун, Мартин Эрнстсен, «Голод» (графический роман)

(«Городец», перевод Е. Воробьевой и Е. Рачинской, сентябрь)

«Голод» Гамсуна, пожалуй, самый отвратительно прекрасный из всех его романов, превосходящий и нутряную красоту слога «Пана», и идеальную ритмичность «Виктории». Это каким-то невероятным образом сконструированный текст, в котором все самое ужасное — голодное существование, темное равнодушие большого города, медленное растворение разума в отчаянии — сопряжено с дивной, надмирной красотой подступающего безумия и голодных галлюцинаций. И эту невозможность, сплетенное существование ужаса и света, и вытащил на поверхность художник Мартин Эрнстсен, заново создав для нас этот великий классический роман.

Филип Хеншер, «Дружелюбные»

(«Астрель», перевод А. Логиновой, сентябрь-октябрь)

Филип Хеншер — во всех смыслах большой британский писатель, в том числе и потому, что, кажется, физически неспособен написать роман менее 500 страниц. Но каждый раз это хорошие 500 страниц. Хеншер работает в технике, которую так ценит не менее великая писательница А. С. Байетт, (которая, кстати, во многом и открыла Хеншера для читателей) — он пишет так, будто времени и границ не существует, позволяет себе подолгу задерживаться на деталях, предметах, самой текстуре времени, отчего его романы кажутся окнами в другую, воспроизведенную с фотографической точностью реальность. В «Дружелюбных» Хеншер надолго задерживается на жизни двух семей, одной — посконно британской, другой — из «понаехавших», — которые вдруг, по воле случая, оказываются связаны на всю жизнь, но это не семейная сага, а скорее роман, который мог бы написать добрый, осознанный Франзен, — о том, как обычные, во многом хорошие люди пытаются оставаться людьми.

Ричард Осман, «Клуб убийств по четвергам»

(«МИФ. Проза», перевод Г. Соловьевой, сентябрь)

Когда небрежно структурированный жанровый роман, более того, очень плохой детектив становится всеобщей издательской сенсацией и продается тиражами, сравнимыми только с тиражами Роулинг и Дэна Брауна, это говорит о том, что дело тут не в детективе. И в самом деле, «Клуб убийств по четвергам» — это, с одной стороны, такой бесконечный, самообновляющийся мемасик для жителей Британии. Тут тебе и шутки про Tesco и Sainsbury’s, и вдвойне полезный после Брекзита польский прораб, и сладенькие старички, вовсю косплеящие мисс Марпл, — в общем, Британия, которую мы еще не потеряли. Но, с другой стороны, популярность этой книги объясняется, скорее, тем, что это ловко переобувшийся иронический детектив, где теперь есть и инклюзивность, и новая этика, и старики в роли людей, и шутки про русских (на которых политкорректность удачно кончается) — но нет ничего, что было бы по‑настоящему новым. Это махровый консерватизм, упакованный в обертку из 2020 года, хорошо забытое старое, у которого оказалась долгая память (и талантливые промоутеры).

Амитав Гош, «Маковое море»

(«Фантом Пресс», перевод А. Сафронова, октябрь-ноябрь)

Накануне Первой опиумной войны на торговом корабле, плывущем из Калькутты на Маврикий, по воле случая оказываются несколько невероятно разных людей — от обанкротившегося раджи-заминдара до сироты-француженки, бегущей от неравного брака. Приключения, которые начались у каждого из героев задолго до этого, теперь начинаются еще сильнее.

Катя Петровская, «Кажется Эстер»

(«Издательство Ивана Лимбаха», перевод М. Рудницкого, сентябрь)

Важный, объемный, донельзя призовой роман Петровской производит неожиданное впечатление — он весь полон воздуха и какой-то мастерски сохраненной в переводе прозрачности, и, видимо, поэтому тяжелая тема (холокост и общий ужас XX века, вписанные в семейную историю) не тянет его на самое дно читательской души. Петровская точно понравится тем, кто ценит книги, документализирующие, фиксирующие память и ее бесконечные метаморфозы, от работ Зебальда до, разумеется, Степановой.

Никлас Натт-о-Даг, «1795»

(«Рипол», перевод С. Штерна, сентябрь-октябрь)

Благодаря дружбе, завязавшейся между автором романа и его переводчиком, Сергеем Штерном, заключительная часть нуарной исторической трилогии выйдет на русском языке практически одновременно с оригиналом. «1795» не подведет — и опять моча станет красной от крови, которая вновь рекой потечет по темным улицам Стокгольма, а Микель Кардель приложит свою деревянную руку к расследованию убийств (и носам, черепам и челюстям злодеев). Однако в самой мрачности этой трилогии, в ее беззастенчивом упоении тленом, адом и ужасом есть что-то сказочное, до приятного ненастоящее — в черном-черном городе все умерли, а мы еще поживем.

Источник