Это не моя куртка осенний марафон

Осенний марафон

Точность

Выборочно проверено

«Осе́нний марафо́н» — фильм Георгия Данелии по сценарию, написанному Александром Володиным на основе своей одноимённой пьесы. Вышел на экраны в 1979 году.

Цитаты [ править ]

• А что природа делает без нас?
  Кому тогда блистает снежный наст?
  Кого пугает оголтелый гром?
  Кого кромешно угнетает туча?
  Зачем воде качать пустой паром?
  И падать для чего звезде падучей.
  Ни для кого? На всякий случай?
  [стихи Александра Володина]
• — Mornin’. Ви готов?
  — Just a moment. Доложу жене.
• Аллё? Аллё! Ну что вы там молчите и дышите? Хоть бы мяукнули.
• — Простите, я не понимаю.
  — А… это я ему.
  — Это она мне!
• Да, купи цветы. Секретарше.
• — Насколько я помню, у Достоевского сказано: «За кого ты себя почитаешь, фря ты эдакая, облизьяна зелёная?» У вас правильно: «грюн эпе» — обезьяна. А у него же «облизьяна». Сленг.
  — Андрей, я думал, что «облизьяна» — это неправильная печать.
  — Нет, это правильная печать.
• — А она тебе изменяет?
  — Кто? Варвара?!
  — Эн Е твоя! Варвара…
  — А… По-моему, нет.
  — А что же она тебе тогда, интересно, коричневыми нитками пуговицу пришила?
• — Надо будет ночью посидеть.
  — Посиди, посиди. Чем по бабам бегать. В нашем возрасте.
  — По каким бабам?
  — Ленинград — город маленький, Андрей Палыч.
• Дядя Коля! А правда, когда Андрей Палыч ест, он на кролика похож?
• Я же понимаю, что там ничего нельзя, а здесь — всё можно.
• — Иди, иди.
  — Никуда я не пойду!
  — Иди! Тебя ждут — и иди!
• — Ну что, я не могу с больным человеком посидеть, не имею права что ли?
  —Не знаю, не знаю я твоих прав и знать не хочу!
• — Вот сейчас звякну и скажу, что задержусь.
  — Не громко, пожалуйста! А то дядя Коля не знает, что ты семейный у нас.
• — Вы что, в туалет хотите. Проходи, не стесняйся.
  — Спасибо.
• — Андрей Палыч. Может, руки хотите помыть? Там полотенце-то чистое!
  — Спасибо.
• Немедленно повесь занавески и вернись в институт!
• Маленький раскардаш.
• Ты как тот хозяин, который свою собаку очень жалел и отреза́л ей хвост по кускам.
• — И шьёт.
  — Да.
  — И готовит.
  — Да.
  — И печатает.
  — Да.
  — И стирает.
  — Да.
  — И спасает.
  — Да.
  — И мучает.
  — И лю-юбит! Где ты ещё себе такую найдёшь?
• — Что, очень плохо, да?
  — Ну почему?
  — Ну ты же всё повычёркивал.
  — Ну, мелочи кое-какие… Например: «Коза кричала нечеловеческим голосом». Это я не мог оставить.
  — Ну а каким?
  — Да никаким. Просто кричала.
• — Бузыкин, хочешь рюмашку?
  — Не-е.
  — А я люблю. Когда работаю. Допинг.
• Всё, погиб! Пускаю пузыри!
• — Прибыли в Советский Союз?
  — Прибыл, да.
  — Надолго?
  — Надолго, но скоро уезжаю.
• Русская водка. Водка! Им нравится.
• Это чистый хлопок. Это дорого.
• Василий Игнатьич, продай её [куртку] мне. Она тебе всё равно мала.
  — Палыч, не могу. Извини, не могу. Я б тебе так отдал. Жена видела, подумает — пропили.
• Ну, Палыч, ну сам же время тянешь.
• — Вино утром вредно.
  — Всего по 150. А разговору… Чистая формальность.
  — Выпейте, Билл. Он всё равно заставит.
• Тостуемый пьёт до дна.
• Я за вас выпил, значит, вы тостуемый.
• Я до дна, и вы до дна.
• Такой у нас порядок.
• Спасибо, я всё.
• — Василий Игнатьич, оставь! Ну что ты насел? Видишь, человек не привык. Я же выпил. Нет, все народы мира должны с ним пить!
  — Профессор! Я обижусь…
• Нолито. Не обратно же выливать, Палыч? Ну что он о нас подумает?
• Ладно, только учти, последняя.
• Тостующий пьёт до дна.
• Я пошёл работать.
• Та́к у нас не положено, Палыч!
• Теперь надо посидеть.
• Хорошо сидим!
• Я сегодня утром уже корзину грибов нарвал.
• А ты всё спишь, лентяй.
• Съездил бы за грибами.
• Пол-литра бы купил, рюмочку налил, и грибочек один!
• И жена у тебя за грибами не ходит…
• Плохо он воспитывает свою жену. Я тебе, Палыч…
• — А вот у вас за рубежом грибные леса есть?
  — За рубежом грибных лесов нет.
• Грибные леса везде есть.
• Ладно, можете не торопиться.
• Что-нибудь придумаем взамен.
• Только что со Скофилдом делать?
• Ведь та же петрушка получится.
• Скофилд — это моё.
• Да нет, это не так.
• Бузыкин, я перепечатала.
• «Горестная жизнь Плута». «Земля была беспорядочно замусорена, уродлива: консервные банки, клочья газет, мотки проволоки валялись на ней. Между чёрными покосившимися столбами были протянуты верёвки, на них висело серое бельё. Старик в белой одежде внимательно вглядывался…»
• — Туда и обратно. Всего и делов-то!
  — Всево — и делоф — то!
• Туберкулёзный санаторий, но это не опасно. Вон врачи работают — и ничего!
• Не тот лес, не тот. На машинах понаехали, ханурики дешёвые, все грибы подмели.
• Палыч, ты в компании пришёл — в компании и уйдёшь.
• — Василий Игнатьич, вот вы волевой цельный человек. Вы, Билл, тоже волевой и цельный. Но я тоже волевой и цельный человек, и меня голыми руками не возьмёшь. Я прошу вас привыкнуть к этой мысли. Счастливо оставаться!
  — Очень бистро. Я не понял.
• — Перестань хотя бы клацать, когда с тобой разговаривают.
  — Андрей Палыч, вы простите, я работаю. Я иногда подрабатываю.
• — Они уезжают.
  — Куда?
  — На остров Жохова. Восьмая станция.
  — А где этот остров Жохова?
  — Недалеко от Северного полюса.
• Вчера после грибов пообедали — не хватило. В гастроном — не хватило. Опять поехали, а там эти… дружинники. Я говорю: «Да вы что? Профессор из Дании!» А они ржут. Он в ватнике… Я ж ему свой ватник подарил.
• — Андрей, там было много нових слов. Я запомнил. Это может быть интересно.
  — Да-да, конечно!
  — Андрей, я — алкач?
  — Алкач, алкач…
  — Андрей, а ви — ходок.
  — Ходок, я ходок.
• А полы тебе помыть не требуется? А то я вымою! Ты свистни!
• А вот руки́-то я вам не подам!
• Хартия переводчиков, товарищ Лифанов, гласит, что перевод в современном мире должен содействовать лучшему взаимопониманию между народами. А вы своим… лепетом… будете только разобщать.
• — Андрей, дом, где я спал, как называется? Трезвевател?
  — Вытрезвитель.
• — Про меня трёпу не было?
  — Был!
  — Чего сказали?
  — Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь!
• Я говорил ему, а он: «Коктейль, коктейль!» Хиппи лохматый!

О фильме [ править ]

У меня было в жизни два потрясения. Первое — это я сам, и о нём я снял «Не горюй!». А второе — это ты, и о нём я снял «Осенний марафон». И выше этого мне никогда не прыгнуть. [1]

Первый советский фильм мужских ужасов. [2]

Источник

Александр Володин — Осенний марафон

Александр Володин — Осенний марафон краткое содержание

Осенний марафон — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

БУЗЫКИН. Я же тебя просил. Это не мои стихи. Это переводы.

АЛЛА. Какая разница. Слова все равно твои.

ПТАШУК. Очень приятно.

АЛЛА. Ну ладно, идите.

Он постоял, глядя на Бузыкина внимательно, пошел дальше.

АЛЛА. Андрюша, а почему ты мою куртку не носишь?

БУЗЫКИН. Что я буду трепать ее на работу. Такая хорошая вещь.

АЛЛА. А ты трепи. Чаще будешь меня вспоминать. Чтобы завтра надел.

АЛЛА. А знаешь, почему он с нами не поздоровался?

АЛЛА. По-моему, он в меня влюблен. Два раза звонил, в театр приглашал.

АЛЛА. А я не пошла.

АЛЛА. Потому что я однолюбка. К сожалению…

Потом ели мороженое в фойе кинотеатра.

— Обиделась, — сказал Бузыкин.

— Варя. И на что она только живет — не представляю. Напечатает один рассказик за год. И то с трудом.

— Шла бы в Интурист, что ли, гидом…

— Андрей, если ты собираешься весь вечер так терзаться, так лучше иди уж к ней.

— Что же, я тебя одну здесь брошу?

— Ну и что. Я не ребенок.

— Хотя на часок-то можно было бы и сбегать… Азнаешь что? Сделаем так. Я сейчас быстренько смотаюсь, переведу ей там несколько фраз, а как кончится сеанс, я буду ждать тебя у выхода. Если отсюда — правый угол. Договорились?

Еще угнетенный неловкостью перед Аллой, но уже озабоченный предстоящим объяснением с Варварой, он то трусил перебежками, то припускался стремглав.

Варвара сидела на тахте, беспокойно следила за Бузыкиным. Он черкал и правил работу.

— Да нет, не очень.

— Но ты же все вычеркиваешь?

— Не все. Но какие-то вещи я не могу оставить. Ну, вот: «Коза кричала нечеловеческим голосом».

— А никаким. Просто кричала.

— Андрей, скажи честно, может быть, я просто бездарная, а?

— Почему бездарная. Просто в этот раз не очень получилось. Со мной, думаешь, не бывает?

— А как по-твоему: чьи переводы лучше — мои или Шитовой?

— Какое сравнение! — успокоил ее Бузыкин.

— А я люблю так работать. Допинг.

Налила себе, выпила.

Зазвонил телефон. Варвара взяла трубку. Невезенье в работе не мешало ей носить на руках дорогостоящие перстни.

— Да. Одну минутку.

Перенесла аппарат в другую комнату.

— Аллочка? А он уже ушел домой. Давно, часов в одиннадцать.

Вернулась, поставила телефон, заглянула через плечо Бузыкина.

— Ты что, очумел? Опять сначала пошел, да? Зачем?!

— А потому что не получается. Все равно никуда не годится.

— Тебе не годится, а мне годится. Слушай, уже половина первого, а мы десяти страниц еще не сделали.

— Как половина первого?

— А так, без двадцати.

— Все, погиб. Пускаю пузыри. Где пиджак? Был пиджак. Вот он… Меня же Алла у кинотеатра ждет!

— Успокойся, не ждет. Это она сейчас звонила. Я ей сказала, что ты ушел домой.

— А потому что мне жалко эту дурочку. Вот так мой Володька меня мурыжил до сорока лет. И что? Кому я теперь нужна?

Бузыкин бросился к телефону, набрал номер.

— Ну вот, никто не подходит… Алла! Когда ты звонила, я был здесь! Я и сейчас здесь! Ты же забрала у меня часы!

АЛЛА. Слушай, Андрей Павлович! Врал бы в одном месте. А то и там и тут…

Бузыкин добежал до моста к тому времени, когда крыло его со спичинками фонарей уже вздымалось вертикально. Подняв воротник пиджака, он сиротливо бродил между легковыми и грузовыми машинами, которые беспомощным стадом стояли на площади. Темные баржи двигались по Неве почти незаметно, но быстро — от Литейного моста в одну сторону, от Дворцового моста — в другую.

Зашел в телефонную будку.

— Нина, это я. Я был у Варвары, а сейчас развели мосты…

Послышались короткие гудки. Крыло моста стало опускаться. Фонари постепенно принимали обычное положение, зафырчали моторы машин. Едва убрали шлагбаум, Бузыкин первым ринулся через мост. Небритый, бледный после бессонной ночи, Бузыкин вошел в разгромленную квартиру. Повесил пиджак на вешалку, побрел к себе. Ему было постелено на диване. Снял ботинок, когда позвонили в дверь. Так, с ботинком в руке пошел открывать. На лестничной площадке, по-утреннему свежий, стоял Билл.

Бежали обычным маршрутом. Англичанин бежал сегодня как никогда спортивно. Бузыкин едва поспевал за ним.

— Темп, Андрей! Темп! Темп!

— Пошел к черту, — бормотал Бузыкин.

Сосед в куртке, которую Бузыкину подарила Алла, звонил в дверь. Бузыкин работал за своим столом в сумбуре начатого ремонта. Положил ручку, тяжело поднялся, побрел к двери. Открыл соседу.

— Четверг! — напомнил тот, входя.

— Проходи, — в некотором замешательстве пригласил его Бузыкин. — У нас небольшой раскардаш…

На кухне, за столиком, работал Билл.

— Знакомьтесь, — сказал Бузыкин. — Это профессор из Англии. А это наш сосед Василий Игнатьич.

— Зовите меня просто Билл, — сказал англичанин.

— Вот, Василий Игнатьич, сидим, трудимся, — сказал Бузыкин.

Сосед сел на диван и посмотрел на него снизу вверх, но так, словно смотрел на него сверху вниз.

— Он по-русски понимает?

— Еще не совсем, — повинился Флетчер.

— Прибыли в Советский Союз? — громко, как глухого, спросил сосед.

Бузыкин приглядывался к синей куртке.

— Надолго? — спросил сосед.

— Надолго, да. Скоро уезжаю.

— Ау меня свободный день. В субботу работаем, в четверг гуляем.

— Василий Игнатьич, ты где эту куртку купил? — спросил Бузыкин.

— Нашел! Во дворе валялась! Вот, Билл, у вас такие заграничные куртки на улицу выкидывают?

— Нет. Это чистый хлопок. Это очень дорого.

— А у нас выкинули. Рукав тут чуть отпоролся — и сразу выкинули.

— Василий Игнатьич, продай мне эту куртку, — попросил Бузыкин. — Она тебе мала.

— Извини, Палыч, не могу. Я бы так отдал, да только жена уже видела, подумает, что пропил…

Ну, что же мы так сидим? Знакомство надо отметить. Вы уберите бумаги, запачкаем.

Он достал пол-литра, поставил на письменный стол.

— Василий Игнатьич, мы пас, у нас работа, — сказал Бузыкин.

— Работа не помешает, — возразил сосед. — Русская водка, им она нравится.

— Нет, Василий Игнатьич, давай на следующий четверг, — сказал Бузыкин.

Источник

Моё кино / CinEmotions

«Я часто замечал, что кинозрители испытывают чувство только что проснувшегося человека. Они были во власти удивительных явлений. Они жадно следили за развитием событий, их влёк непреодолимый поток образов. Искусство, которое может увести мысли так далеко за пределы обычного, — незаурядное искусство». Рене Клер, «Размышления о киноискусстве», 1958

Sunday, 11 March 2007

«Осенний марафон» (1979), цитаты и кадры/ Osenniy marafon / A Sad Comedy / Autumn Marathon

А что природа делает без нас?
Кому тогда блистает снежный наст?
Кого пугает оголтелый гром?
Кого кромешно угнетает туча?
Зачем воде качать пустой паром
и падать для чего звезде падучей.
Ни для кого? На всякий случай?

Билл Хансен: Морнинг! Ви готов?
Бузыкин: Just a moment. Доложусь жене. . Мы побежали.
Нина: Я бы еще час спать могла.

[UPD 2018 год:
В который раз пересматриваю эту печальную комедию; не перестают восхищать крохотные штришки.
В самом начале фильма: «Нина, мы побежали». – «Госсподи, я бы еще час могла спать».

Сразу становятся очевидными недружные отношения между супругами.

Сидит с любовницей, готовятся пришивать ему пуговицу – всё молча, быстро и слаженно, то есть делали так не один раз, давно и плотно связаны.

Веригин (говорящая фамилия мучителя «крайними сроками»!) в издательстве: «. чем по бабам бегать, в нашем возрасте».
Вскоре у телефонной будки: «Молодой человек!» – «Я?» – недоверчиво переспрашивает «горестный плут» Бузыкин.

Только сейчас случайно прочла, что (еще в декабре 2013-го) умер колоритный «профессор из Дании», Норберт Кухинке. ]

Билл: Это как называется?
Нина: «Хво-рост».
Бузыкин: Нина прекрасная кулинарка.
Нина: Не напрягайся, дорогой.

Бузыкин (о Шершавникове): Не хочу подавать руки этой скотине.
— Здор о во, Бузыкин.

Бузыкин (Шершавникову): А вот руки-то я Вам не подам!

Бузыкин: Надо будет ночью посидеть.
Издатель: Посиди-посиди. Чем по бабам бегать. в нашем возрасте.
Бузыкин: По каким бабам?
Издатель: Ленинград — город маленький, Андрей Палыч.

Алла: Дядь Коль, а правда, когда Андрей Павлович ест, он на кролика похож?

Бузыкин: Я был в вытрезвителе.
Нина: Это вам там выдавали?

Бузыкин (дочери): Лена, перестань дурачиться! Немедленно повесь занавески и вернись в институт!

Билл: Здравствуйте, Нина. Маленький раскардаш.

Водитель: Вот вмятина, дверцу помял. Что будем делать? Жестянка, покраска. Червонец гони!
Алла: Подожди-ка, как он сюда головой попал?
Водитель: Как олень сохатый влетел.

Бузыкин (о Варваре): Вообще-то она не плохая. Нелепая только.
Алла: Нелепая, вроде тебя?

Варвара: Что, очень плохо, да?
Бузыкин: Ну почему.
Варвара: Ну ты ж всё повычёркивал.
Бузыкин: Ну, мелочи кое-какие. Например, «Коза кричала нечеловеческим голосом». Это я не мог оставить.
Варвара: Скажи, Бузыкин, может, я бездарная?

Варвара: Бузыкин, хочешь рюмашку?
Бузыкин: Нет.
Варвара: А я люблю, когда работаю. Допинг.

Василий Игнатич Харитонов: Русская водка. Водка! Им нравится. Вот у вас в Дании такие заграничные куртки выкидывают?
Билл: Нет. Это чистый хлопок. Это дорого.

Харитонов: Ну, Палыч, ну что ты, сам же время тянешь! . Палыч, чё это он не пьет?
Билл: Вино утром вредно.
Харитонов: Всего по 150. Разговору. Чистая формальность.
Бузыкин: Выпейте, Билл, он всё равно заставит.

Харитонов: Не, так нельзя. Тостуемый пьёт до дна!
Бузыкин: Василий Игнатич, ну что ты насел? Я же выпил. Нет, все народы мира должны с ним пить.
Харитонов: Нолито! Не обратно же выливать, Палыч? . Тостующий пьет до дна. . Хорошо сидим.
. И жена у тебя за грибами не ходит… Плохо он воспитывает свою жену.

Харитонов: А вот у вас за рубежом грибные леса есть?
Билл: За рубежом грибных лесов нет.

Харитонов: Туда и обратно – всего и делов-то!
Билл (повторяет): Всего. И. Делов. То.

Харитонов: Есть знакомый в санатории. Туберкулёзный санаторий. Но это не опасно. Вон, врачи работают — и ничего! … Не тот лес, не тот. На машинах понаехали, ханурики дешёвые, все грибы подмели. . Палыч, ты в компании пришел? В компании и уйдешь.

Харитонов: Палыч, беда – Билли в вытрезвитель замели.
Бузыкин: Зачем?
Харитонов: Вчера, после грибов пообедали — не хватило! В гастроном — не хватило! Опять поехали — а там эти. дружинники. Я говорю: да вы что? Профессор из Дании! Они ржут. Он — в ватнике. Я ж ему свой ватник подарил.

Билл: Андрей, там было много новых слов. Андрей, я алкач?
Бузыкин: Алкач, алкач…
Билл: Андрей, а ви — ходок?
Бузыкин: Ходок, я ходок.
Билл: Андрей. Хорошо сидим.

Билл: Дом, где я спал, как называется? Тресвевател?
Бузыкин: Вытрезвитель.

Бузыкин (Варваре): А полы тебе помыть не требуется? А то я вымою! Ты свистни!

Бузыкин (студенту Лифанову): Хартия переводчиков гласит, что перевод в современном мире должен содействовать лучшему взаимопониманию между народами. А вы своим лепетом будете только разобщать.

Бузыкин: Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь!
Харитонов: Ну и что?! Там всего и. полбутылки не было. Говорил ему, а он: «Коктейль, коктейль»… Хиппи лохматый!

Источник