Роковая ошибка Гитлера: битва за Англию как начало конца рейха
В середине августа 1940 года тысячи немецких самолётов совершили первый массированный налёт на Великобританию. По плану нацистского вождя, бомбардировки непокорного острова, который после поражения Франции остался единственным противником рейха, должны были уничтожить его ВВС и сломить волю к борьбе. В случае если бы второй пункт этого плана не осуществился, Британию ждало бы вторжение немецких войск. Операция под названием «Морской лев» уже готовилась в немецком Генштабе.
Впрочем, ещё за месяц до этого рейхсканцлер сохранял надежду на то, что ему удастся договориться с британцами. После июньского триумфа немецкие войска вышли к берегам Ла-Манша и ждали новых приказов. Однако их не последовало. Фюрер не желал войны с Англией. Он был уверен, что как только она лишится своего самого надёжного союзника на континенте — Франции, непременно будет просить мира.
Наблюдение за немецкими самолетами на крыше в Лондоне
Тем не менее этого не произошло, занявший пост премьер-министра Великобритании Уинстон Черчилль, несмотря на возражения сторонников заключения мира с Германией, оставался непреклонен. Войну решено было продолжить. Как писал позже в своих мемуарах глава британского Кабинета министров, он был уверен, что его стране недолго придётся быть в одиночестве. На Востоке вермахт и Красная армия уже почти год стояли лицом к лицу. Вопрос о начале между Берлином и Москвой полномасштабной войны был лишь делом времени. Кроме того, сильно надеялся Черчилль и на помощь Штатов.
Впрочем, сам Гитлер также не особо стремился к завоеванию Британии. Для него важно было заключить мир, а не воевать. Ведь пади Лондон, правительство укрылось бы в Канаде. Война всё равно бы продолжилась.
При этом ещё ранее, во время отбывания наказания в Ландсбергской тюрьме за организацию «Пивного путча», он писал о том, что у Германии, окружённой враждебными Польшей и Францией, может быть в Европе только один союзник — Британская империя, для достижения дружбы с которой следует идти на любые жертвы. Однако, придя в 1933 году к власти, немецкий вождь сделал всё возможное для того, чтобы вместо друга Британия превратилась в его самого непримиримого врага.
После падения Франции фюрер решил подождать. В течение месяца он был убеждён, что Лондон сломается. Этого, однако, так и не произошло. В связи с этим, выступая 19 июля в рейхстаге, рейхсканцлер пообещал Англии всевозможные «страдания» и распорядился подготовить план ведения кампании против «упрямых» британцев, которого у вермахта просто не было, хотя война шла уже почти год.
В конце июля Гитлер провёл совещание с представителями трёх видов вооружённых сил. На нём было принято решение о вторжении в Великобританию. Дата высадки была намечена на 15 сентября. Впрочем, для того чтобы она была реально осуществимой, необходимо было разбить её военно-воздушные силы и ослабить флот, который мог серьёзно помешать десанту. Решение этой задачи было возложено на плечи командующего люфтваффе Германа Геринга. Сам же немецкий вождь был поглощён планами похода в Россию, после захвата которой Британия, по его убеждению, должна была бы капитулировать. Поэтому вторжение на остров стало для него второстепенной операцией, в разработке которой он даже не стал принимать участия.
В итоге из-за разногласий между командующими родами войск никакой внятной стратегии, которая гарантированно привела бы к победе, выработано так и не было. Впрочем, рейх прислушался к планам Геринга, который был убеждён, что массовые авианалёты сумеют поставить «владычицу морей» на колени. Командование люфтваффе разработало операцию «Орёл», цель которой заключалась в масштабном авианаступлении на Британию. Немецкие стратеги рассчитывали, что бомбардировки сломят её волю к борьбе, которую не поколебала даже катастрофа под Дюнкерком, случившаяся двумя месяцами ранее.
Для воздушного наступления у немцев было готово несколько тысяч самолётов, которые своей численностью превышали британские ВВС чуть ли не в два раза. Тем не менее это преимущество было кажущимся. Истребителей, необходимых для сопровождения бомбардировщиков, у противников было примерно поровну. К тому же британская промышленность ежемесячно увеличивала производство самолётов, а военные лётчики из стран, оккупированных рейхом, находившиеся в Англии в изгнании, пополнили ряды защитников империи.
Наиболее же значимый вклад в борьбу с противником, по признанию самих участников битвы, внесли радарные установки, только что появившиеся у британцев. Благодаря им англичане каждый раз знали, куда направляется их противник и что он собирается предпринять. Немцы же действовали вслепую.
13 августа операции «Орёл» был дан зелёный свет. Однако из-за нелётной погоды её перенесли на два дня. Первый налёт на Англию обошёлся люфтваффе довольно дорого. Их потери составили 75 самолётов против 34 английских. Никаких особых разрушений на земле бомбардировки не оставили. Конкретных целей у них не было. Вскоре немцы решили сменить тактику и сосредоточились на атаках против баз ВВС. Во время них произошла и бомбардировка Лондона, в ответ за которую королевские ВВС совершили налёт на Берлин. Гитлер был в бешенстве. Геринг клялся ему, что ни одна бомба не упадёт на Берлин. Однако своего обещания он не выполнил.
Впрочем, атака столицы рейха развязала руки командующему немецкой авиации. В сентябре начались активные налёты на британские города. Со дня на день англичане ожидали вторжения, однако его так и не произошло. Потери немцев в самолётах неуклонно росли. Лишь за один день они потеряли 60 машин против 26 английских. Достичь господства в воздухе никак не удавалось. Первый этап операции по вторжению терпел крах.
17 сентября Гитлер распорядился отложить операцию «Морской лев» на неопределённое время. 12 октября он перенёс её на зиму. Весной же 1941 года началась балканская компания вермахта, а летом, так и не сумев склонить Лондон к миру, немцы, несмотря ни на что, вторглись в Россию. Окончательно от «Морского льва» было решено отказаться весной 1942 года. Тем не менее всё это время британцы были готовы к отражению десанта.
Немцы так и не смогли заставить британцев пойти на заключение мира. Несмотря на гибель под бомбами 30 тыс. жителей и разрушение более миллиона домов, остров, с которого в конце войны началось англо-американо-канадское вторжение на континент, отчаянно защищался.
Почти год Британия сражалась в одиночестве. Одна выиграть войну она не могла ни при каких условиях. Более того, в случае потери Египта, через который проходил Суэцкий канал, страна лишилась бы стратегически важной территории. Более того, уйди англичане из Египта — вся Африка стала бы германо-итальянской, и тогда бы уже ничто не удержало от вступления в войну на стороне стран «Оси» Испанию и Турцию, через территорию которой вермахт легко проник бы к нефтяным месторождениям Баку и Грозного. Для этого ему не понадобилось бы совершать марш через пол-России и затем терять армию под Сталинградом.
Гитлер, мнивший себя великим стратегом, учесть этого не смог. Он не заметил наиболее уязвимую точку империи и попытался пойти напролом. Этим шагом он совершил свою самую серьёзную ошибку. Внимание на Египет он обратил только тогда, когда вермахт был уже втянут в войну с Советской Россией. Для того чтобы покончить с Британией, было уже слишком поздно. Бывший ефрейтор кайзеровской армии так и не сумел стать великим завоевателем. В мировую историю он вошёл как жестокий тиран и убийца.
Источник
Любимый миф англичан — битва за Британию
Англичане сняли обильную стружку с Luftwaffe, но не только не уничтожили и не обескровили, но скорее, заточили этот инструмент германской военной машины. Битва за Британию дает множество примеров смелых, тактически разнообразных действий и пилотов и командования Luftwaffe. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что в России Luftwaffe добились больших успехов в начальный период войны, равно как закономерна и последующая их деградация, вызванная привычной недооценкой противника, соответственно, не адекватными планированием производства и подготовкой летного состава и, как следствие, неспособностью поддерживать высокую активность длительное время.
Битва за Британию это любимый миф англичан. Миф, по сравнению с которым сталинские агитаторы просто младенцы. При этом миф очень несправедливый для летчиков. Известно, что после фантастических цифр немецких потерь, заявленных англичанами и усилившегося недоверия нейтральной прессы к достоверности британских сообщений, Черчилль лично прекратил попытки командования RAF (Даудинга) установить истинные размеры потерь Luftwaffe (мол, все равно нельзя узнать, сколько немцев упало в море, сколько разбилось во Франции).
В Британии упор делается на то, что героизм и самопожертвование немногих — в списки героев попали примерно 3 тысячи человек, в том числе примерно 500 посмертно, спасли от нацистского рабства население целой страны. В герои попал личный состав целого командования (достаточно было выполнить хотя бы 1 боевой вылет).
Не пытаясь бросить камень в английских (и не только) пилотов, хотелось бы знать, почему сотни никак и ничем не отличившихся летчиков, совершив считанные вылеты и при этом в глаза не видевшие противника, стали национальными героями, а, например, B. Hancock из No.6 SFTS (летной школы), таранивший 18 августа He 111 своим маленьким Avro «Anson», к их числу не относится ?
Летчики истребителей «бленхейм», сопровождавшие флотские «альбакоры» на бомбежку десантных плавсредств в портах Франции — герои (лететь в пасть врага на таком (в кавычки стоит взять слово истребитель), но вот о судьбе летчиков несчастных бипланов «альбакор» узнать что-либо практически невозможно — они не из ВВС и звания у них как-то странно звучат (суб-лейтенант и т.д.), словом, к Битве за Британию отношения не имеют. «Бленхеймы» сопровождения имеют, а «альбакоры» — нет.
Аналогичная история и с летчиками Бомбардировочного Командования. Помимо десантных судов, разбомбили как-то в Эйндховене 10 Не111 — немцы в потери попадают, а вот пилоты английских бомбардировщиков ни в канонические цифры потерь, ни в герои не попали.
| «Мы сами справимся, сынок — тебе сейчас нужно быть подальше от Лондона» |
С 10 июля по 31 июля пилоты FC RAF выполнили 12,9 тыс. с/вылетов, потеряли — 0,54 %. В разгар битвы — в августе и сентябре в сумме выполнили 38,8 тыс. самолето-вылетов, потеряли — 1,86 %. По более поздним меркам союзников — откровенно незначительный уровень потерь.
На 09-00 1 июля имелось в наличии:
| тип | исправно | неиспр. | всего |
| Hurricane | 347 | 116 | 463 |
| Spitfire | 160 | 126 | 286 |
| Defiant | 25 | 12 | 37 |
| Blenheim | 59 | 55 | 114 |
| и т о г о | 591 | 309 | 900 |
Благодаря образцово поставленному ремонту и обслуживанию, а также производству новых машин, начиная с конца сентября FC RAF имели ясное численное превосходство на частями немецких истребителей : 1050 «спитфайров» и «харрикейнов» (730 исправных) + 300-400 машин в резерве, против 730 немецких Bf109 (исправных и нет), при этом резервов у Luftwaffe не было. [19]
| Плакат для лишившихся крова |
Уже в начале лета в Британию стали поступать американские самолеты. На фоне собственного производства размеры поставок были не велики — менее 15%. Важен был, скорее, сам факт, который не никто и не скрывал. 06 сентября Cf. Gr. I(L) на совещании OKW сообщил, что поставки американских самолетов в Великобританию за август 1940 г. составили 236 шт. Поставки критически важных для воздушного сражения истребителей были еще менее значительны — менее 10% и машины еще предстояло освоить лётным составом, поэтому, единственным импортным истребителем — участником Битвы за Британию стал Grumman «Martlet», поступивший на вооружение одного из дивизионов морской авиации и выполнявший патрульные вылеты в течение последней недели октября.
Численный состав Luftwaffe к началу июля 1940 г. [34]*
Таблица 5.6
| т и п | кол-во |
| Bf109 | 1107 |
| Bf110 | 357 |
| Ju87 | 428 |
| бомбардировщики | 1380 |
| разведчики | 569 |
| морские | 233 |
| транспортные | 408 |
| и т о г о | 4482 |
В дневнике OKW за 26.08.40 содержится доклад Cf.Gr I (L) Maj. Freiherr von Falkenstein* о потерях и поступлении самолетов в Luftwaffe с начала компании на Западе 10.05.40 [02/2]:
| тип | потери | поступило |
| ближ. разведчики | 147 | 146 |
| 1-мот.истребители | 439 | 630 |
| 2-мот.истребители | 240 | 280 |
| всего, вкл. тренир. | 2239 | 2436 |
*Cf.Gr. I (L) H.d.D.W., OKB Kriegtagbuch
Казалось бы, состояние с матчастью Luftwaffe за 3,5 месяца даже несколько улучшилось. Однако, в докладе упоминается, что 2239 — это полностью уничтоженные самолеты. А величина потерь, включая тяжело поврежденные, составляет 3298. Поэтому, с одной стороны, всё прекрасно, а фактически — на лицо убыль в 862 единицы.
В чем же причина и где правда? Правда в том, что Германия не рассматривала Англию как реального противника и даже в ходе компании во Франции ни малейших разработок планов дальнейших военных действий против Англии не проводилось. Уже 20 мая 1940 г. после занятия Аббевилля, Гитлер заявил, что готов подписать сепаратный мир с Англией в любое время (Ref: Jodl Diary 01.02
26.05.40). Вскоре последовало еще одно очень существенное высказывание. 2 июня Гитлер заявил командующему группы армий «А» Рунштедту, что если Англия сейчас пожелает закончить войну и даст согласие на разумный мир, которое он от неё ожидает, то он (Гитлер) был бы, во всяком случае, свободен для выполнения своей настоящей большой задачи — борьбы с большевизмо м (Ref: Gen.Inf. Sodenstern). Кажется, что столь «миролюбивый» настрой Гитлера носит беспрецедентный характер в истории всей Второй мировой войны.
В конечном итоге, Гальдер записал в своем дневнике: Россия — весна 1941 г. 31 июля на совещании в Бергхофе, Гитлер сообщил своим генералам о предстоящей войне c Россией, ближайшие возможные сроки высадки в Англии определялись на 20
26 сентября (при этом все подготовительные мероприятии, включая постановку минных заграждений и траление, необходимо было завершить к 15 сентября). Многие из присутствовавших, поняли, что в текущем году никакой высадки не будет.
14 августа Гитлер делает заявление, что подготовка к высадке на островах должна продолжаться даже если вторжение не будет реально осуществлено. Т.е. целью этих мероприятий являлось опять же склонение Англии к переговорам воздушными атаками и демонстрацией угрозы реальности вторжения.
Тем временем, после состоявшегося 30 августа «Венского арбитража» по Румынии, в советско-германских отношениях запахло «жаренным», причем не только на дипломатическом уровне.
11 сентября должно быть принято решение о вторжении (текущая дата для S-Tag — 21 сентября), но результаты бомбардировок Лондона настолько обнадеживают немецкое руководство, что кажется возможным вообще обойтись без высадки. 14 сентября происходит очередное совещание — решено и дальше оказывать максимально возможное давление на Англию бомбардировками Лондона и демонстрацией намерения высадки. Геринг обратился к Гитлеру с просьбой разрешить бомбардировку не только военных объектов, но и жилых кварталов — Гитлер отказал, боясь за свои города.
15 сентября происходит крупнейший дневной налет на Лондон. В Британии принято считать, что в этот день Luftwaffe было нанесено столь решительное поражение (объявлено об уничтожении 185 самолетов при потерях 1 : 7), что немцы вынуждены были отказаться от высадки, убедившись в отсутствии перспектив завоевания господства в воздухе. На самом деле, потери имели достаточно обычные размеры и пропорцию — 26 англичан против 58 самолетов противника.
Серия дневных массированных налетов на Лондон в течение 15 сентября, ясно продемонстрировала, в сущности, отсутствие господства самих англичан над Южной Англией, включая район Лондона, неспособность предотвратить атаки Luftwaffe на избранные цели. Как отметил Лен Дейтон [35], победа Истребительного Командования заключалась не в поражении Luftwaffe, а в том, что оно смогло уцелеть и сохраниться как военная сила.
Но если немцы рассчитывали бомбардировкой сотен самолетов в течение всего дня показать англичанам их беспомощность предотвратить разрушительные налеты на столицу, то британское правительство, со своей стороны, заявив о победе, пусть и мнимой, показало свою решимость продолжать борьбу даже перед лицом возможных крупных разрушений и жертв (рейтинг Черчилля в октябре — 89%).
Данный факт уничтожил надежду Гитлера на возможность принудить Англию к миру бомбардировками, а также угрозой высадки, поэтому не удивительно, что на очередном совещании 17 сентября (соответственно, высадка могла быть назначена на 27-е), было решено определиться в сроках позднее. Для сохранения десантных средств от дальнейшего уничтожения во время регулярных налетов Бомбардировочного Командования, Гитлер приказал рассредоточить по удаленным портам, однако с расчетом, что их вновь можно будет собрать в 10-дневный срок. Факт рассредоточения был установлен фоторазведчиками 23 сентября. Между 18 и 30 сентября британские фоторазведчики зафиксировали 30% уменьшение количества сосредоточенных для высадки барж. Впрочем, авиаторы только подтвердили то, что уже вечером 17 сентября знал Черчилль — из перехватов «Ультра» стало известно о распоряжениях отданных инстанциями Luftwaffe о свертывании транспортного обеспечения вторжения. Угроза высадки миновала.
26 сентября германское руководство определилось с точкой приложения дальнейших военных усилий — Средиземное море, Балканы, Россия (22 сентября 1940 года немецкие части появились в Финляндии), а на следующий день — 27-го, был подписан Тройственный Пакт.
Официальное решение об отказе от высадки было принято 2 октября, а 12 октября войска получили уведомление об отсрочке вторжения в Англию до весны 1941 г. и прекращении подготовительных мероприятий до соответствующего уведомления. Вероятно, имеет смысл упомянуть еще одно событие, произошедшее через месяц — встречу Молотова с Гитлером в Берлине 12 ноября 1940 г. — по результатам которой в СССР можно было немедленно объявлять мобилизацию.
Таким образом, мягко говоря, «активная» позиция СССР в восточно-европейских делах летом 1940 г. позволила Англии избежать появления на островах немецких солдат, с другой стороны, непримиримая позиция британского правительства, прежде всего лично Черчилля, дала Сталину без малого год на подготовку к германской агрессии.
Изучая материалы, связанные с Битвой за Британию, складывается впечатление, что английская сторона с приходом к власти 11 мая 1940 г. Уинстона Черчилля вела последовательную и продуманную политику эскалации войны. Полагаю, что дело (идет 1940-й год) не в нацисткой идеологии, а в принципиальной неприемлемости для Великобритании чрезмерной мощи любой из европейских держав. Доказательством этого служит и выступление Черчилля в парламенте осенью 1943-го. Яростно возражая против открытия второго фронта он объяснял, что Германия будет союзником Британии в будущей войне против Советов.
Источник
