Куклы высокого полета
«Осень моей весны» в постановке Резо Габриадзе
Премьера театр
Фото: Пресс-служба театра Резо Габриадзе
В центре «На Страстном» продолжаются гастроли Тбилисского театра марионеток под руководством Резо Габриадзе. Самый лиричный спектакль мастера пересмотрела АЛЛА ШЕНДЕРОВА.
Когда-то в прежние времена этот спектакль назывался «Осень нашей весны» — режиссер, сценарист (среди его фильмов — «Мимино» и «Кин-дза-дза!»), художник и скульптор (автор памятника Чижику-Пыжику) Резо Габриадзе впервые поставил его в середине 1980-х. Тогда жив был не только Советский Союз, но то, может быть, единственно хорошее, что в нем было: ощущение общей судьбы, да и вообще — духовной общности. Не со всеми, конечно. Но хотя бы с несколькими десятками зрителей, которых вмещал созданный Резо театр — тот самый, с наклонной башенкой и часами, к которому и сегодня стремятся туристы, теряясь на хитро вьющихся тбилисских улочках.
Но теперь маэстро обращается уже не к сверстникам, вспоминающим вместе с ним нищее послевоенное детство, а к новым поколениям зрителей, так что спектакль называется «Осень моей весны». Герой прежний — птичка по имени Боря Гадай: огромный клюв, клочки рыжего пуха и крошечное яйцевидное тельце. Тельце дрожит на ниточках, управляемых грозными богами, то есть кукловодами, одетыми в черное, но не скрывающими своих лиц.
Вообще, в театре Габриадзе все устроено как в древних мифах, где были боги, были великаны, но были и просто люди — так и у Резо куклы бывают разного размера. Есть большой шарманщик Варлаам — он сидит на деревянном ящике и держится за сердце. «Тебе, Варлаам, правда плохо или как тогда в милиции?» — вьется около него Боря, озвученный великим артистом Рамазом Чхиквадзе. После похорон все на кукольной сцене как будто становится меньше: и бабушка Домна, вдова Варлаама, и даже столб со счетчиком, вокруг которого летает Боря, жалуясь на тех «фраеров», что не умеют заставить счетчик крутиться в обратную сторону.
Потом к сухонькой Домне прискачет начальник милиции на крупном коне, на заду которого горит красная звезда: итогом Бориных проказ станет конфискация мебели.
«От двух войн спасся, а на родине стал жертвой квартплаты»,— всплакнет тут Боря, вспомня Варлаама.
Надо ли говорить, что десятилетия назад разлетевшиеся на цитаты реплики сегодня блестят, как новая копеечка? И вот это сочетание неожиданно ставшего злободневным текста со старомодной изысканностью провоцирует зрителя не только на ностальгию и радостное узнавание, но на то самое духовное единение, о котором мы уже позабыли. Хохочущий и повторяющий вслух реплики зал превращается в одного очень детского и абсолютно открытого зрителя.
Кто не видел «Осени моей весны», тому обязательно стоит рассказать, что Боря выкупит мебель, приведя к гипсовому Атланту, поддерживающему деревянный шкафчик с надписью «Госбанк СССР», его подругу Флору и разжившись за это пачкой двадцатипятирублевок. А потом у него окажется тайная любовь — златокудрая Нинель, сетующая на ревнивого мужа и биологическую классификацию, не позволяющую ей любить пернатого. И полетит Боря по всему Кутаиси — плевать в прохожих четвертными, смотреть кино («Кто проткнул экран, целуясь с Вивьен Ли?») и кутить с красотками. Хлебнув из поднесенного птицей бокала, куклы (у каждой своя фигура и кудри особой масти) падают, а пернатый ловелас щекочет им пятки: «Слава труженицам легкого поведения тяжелой промышленности Грузии!»
А потом все будет, как в песне Галича: «Мент приедет на козе, . в КПЗ», только не на козе, а на лошади со звездой. Но прежде чем поймать неуемную птицу и запереть в деревянный ящик с красными буквами КПЗ, мент и бабушка Домна покажут класс мелодекламации, обмениваясь репликами в такт вальсу «На сопках Маньчжурии».
И пока они поют, Боря высовывает поникший клюв из-под арестантской робы и просит бабушку купить ему семейные трусы, как у мужиков в камере, а зритель, задыхаясь от смеха и тоски, думает: почему бы птице просто не вылететь между прутьев? Ан нет: вылететь Боря сможет, только когда его отпустят на могилку к Домне. И подстрелят в полете. Потому что в том заповедном краю, где по-прежнему горят красные звезды, крутятся неумолимые счетчики, а люди снова гибнут за квартплату, единым тюремным правилам всегда подчиняются все, даже птицы.
Источник
Спектакль «Осень моей весны» в Москве: некукольная история Габриадзе
Корреспондент Sputnik Грузия Алена Савельева посмотрела одну из постановок и выяснила, за что московская публика любит пьесы Габриадзе.
«Осень моей весны» — один из самых лиричных, но одновременно с этим и воодушевляющих спектаклей грузинского мастера. Пьеса рассказывает о маленькой птичке с большим сердцем — Боре Гадай, который остается единственной опорой в жизни бабушки Домны после смерти мужа. Пернатый друг всячески пытается помочь хозяйке, но сам не желая того, постепенно превращается в вора. Его жизнь полна приключений и авантюр, он рискует, влюбляется, разочаровывается, но никогда не унывает. И так продолжается до тех пор, пока Борю не ловит полиция.
Действие спектакля происходит в грузинском городке Кутаиси в послевоенное время. Одна из главных особенностей постановки в том, что автор рассказывает зрителям не просто историю героя, он делится с ними своими воспоминаниями – о бабушке, о тяжелом периоде в «опустевшем, обнищавшем Кутаиси» и, конечно, о людях, которые, по словам Габриадзе, даже в трудной ситуации умели жить и радоваться.
Название пьесы как нельзя кстати отражает её настроение. «Осень моей весны» — это своеобразный оксюморон, где осень – трудности, выпавшие на долю главного героя, а весна – сам Боря с его непосредственностью, чувством юмора и вечным зарядом энергии. Эти два начала – драматичного и комедийного постоянно переплетаются в спектакле.
Сергей Красавченко, зритель: «Я давний поклонник творчества Резо Габриадзе во всех его жанрах, поэтому стараюсь использовать любую возможность встретиться с его театром. Сегодня, кстати, мы пришли уже с третьим поколением нашей семьи. Спектакли Габриадзе мне особенно нравятся тем, что в них есть глубокий философский подход к жизни и желание дать людям надежду. Хотя, как говорит сам автор, времена были трудные, но Резо – великий гуманист, он думает обо всех. Мне кажется, пьеса очень актуальна, она одухотворена мыслью Габриадзе и высокопрофессионально сделана актерами».
Габриадзе наделяет своих кукол совсем некукольными проблемами – они как будто живут среди нас и вместе с нами радуются и грустят. Бабушка Домна пытается прожить на пенсию и в срок платить за счетчик, который «вечно накручивает». А Боря, страдая от несчастной любви, ищет утешение в алкоголе и публичных домам. В произведении даже появляется тюрьма и суд с прокурором и адвокатом. У марионеток Габриадзе все по-настоящему – от бытовых проблем до шуток.
Чувство юмора стоит отметить отдельно, чаще всего автор применяет его, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Когда девушка Нинель объясняет Боре, почему они не могут быть вместе: «Нас разлучила классификация Дарвина, ты — птица, а я – млекопитающие». Или когда Домна переживает, что Боря мерзнет в КПЗ: «Ты не спи у окна, поменяйся с кем-нибудь, скажи, что ты птица-кормилец.
— Как поменяться, я ж в законе (вор в законе), мне у окна полагается».
Елена Григорян, зритель: «На кукольном представлении я первый раз и нахожусь под большим впечатлением. Очень красивые марионетки и интересная тема, затрагивающая струны грузинской души. Мне кажется, эта страна сама по себе такая лиричная, но с нотками праздника и веселья, поэтому в пьесе много шуток. Юмор у Габриадзе тоже необычный – он своего рода культурный, но одновременно с этим понятный только взрослым».
Марионеток делают по-настоящему живыми не только человеческие качества, которыми их наделяет автор, но и грузинский колорит – народные песни и танцы. Через фольклор Габриадзе передает зрителю настроение героев – лиричные песни, если это страдание о любви, и танцевальные мотивы, если это застолье или кутеж. Куклы пьют, танцуют и поют – как настоящие грузины, они даже одеты в национальные костюмы. «Осень моей весны» — это знакомство и с грузинской культурой, и с грузинской душой.
Спектакли Резо Габриадзе нужно смотреть по нескольким причинам. В каждой его пьесе заложен философский подтекст, который он доносит до зрителя через автобиографические истории. И несмотря на то, что большинство его постановок были созданы в конце прошлого века – они до сих пор актуальны и современны, как и шутки, заслуживающие особого внимания. Ну, и конечно, грузинский колорит, которым проникнуты все пьесы маэстро.
Александра Бурова, зритель: «С творчеством Габриадзе я знакома давно– стараюсь периодически ходить на его постановки. «Осень моей весны» — один из старейший спектаклей и, на мой взгляд, визитная карточка театра. Я много о нем слышала и вот, наконец, смогла попасть, чему безумно рада. У Резо всегда настолько душевные, личные, тонкие и трогательные спектакли, что во мне это тоже отзывается, например, какими-то воспоминаниями из детства».
Источник
«Осень моей весны».
Мы сидели в кафе Резо Габриадзе у театра марионеток имени его же в ожидании начала представления.
Помешивая ложечкой сахар в чашке кофе, смотрела в окно, выходящее в соседний зал.
This photo of Gabriadze Cafe is courtesy of TripAdvisor, а не моё🙂
Но там точно так же сидел этот же грузинский дедушка.
А рядом с ним сверкающая глазами экзальтированная тётечка в шарфике, готовая вот-вот грохнуться в обморок от всего, что вещал ей в диктофон этот самый дедушка.
Среагировала я изначально на это упадание.
Потом на прорвавшийся восторженный шёпот: «. в ВАШ прошлый приезд в Москву. «
Я не тормоз, но настолько была уверена, что Резо Габриадзе давным-давно умер, что попросила мужа перепроверить в Wikipedia.
Оказалось, что этот 79-летний грузинский художник, кинорежиссёр, писатель, сценарист, скульптор и Руководитель театра марионеток имени самого себя — жив-здоров и даже даёт интервью, пока мы ждём его спектакль.
Заодно, всё из той же Википедии, узнала, что он не только кукольник, но и сценарист таких фильмов, как «Мимино» и «Кин-дза-дза».
Спектакль «Осень моей весны» —
Это история о Боре Гадай, маленькой птичке с большим сердцем. Действие происходит в грузинском городке Кутаиси в послевоенное время. После смерти шарманщика Варлама Боря остается единственной опорой в жизни бабушки Домны. Сам того не желая, он превращается в вора, влюбляется в красавицу Нинель и переживает множество опасных и увлекательных приключений. Это рассказ о путешествии сквозь мечты, отчаяние, гнев и радость. Это магическая смесь кукольного мастерства, грузинских народных песен, танцев и дорогих автору воспоминаний.
прошёл ещё и под этим впечатлением.
Рецензия на постановку от журнала КоммерсантЪ-ru.
Трудно было уследить за смыслом, потому что спектакль шёл по-грузински, а субтитры на английском транслировались над сценой, но это удалось.
И неожиданно для меня самой, мне понравилось.
Источник
«Осень моей весны», театр марионеток Резо Габриадзе в «Ударнике»
Сказочный сюжет про птичку Бориса, который после смерти инвалида двух войн Варлама сначала помог его вдове Домне расплатиться с долгами, получив пачку казенных 25-рублевок из Госбанка за посредничество между статуей-колонной банковского портика и его возлюбленной, а потом пустился во все тяжкие, проткнул киноэкран, пытаясь поцеловать Вивьен Ли (до того любил «Мост Ватерлоо), оказался в КПЗ и был приговорен судом к пожизненному заключению в витрине охотничьего магазина с последующей передачей тушки в тбилисскую академию наук (предполагаю, что для кутаисской пташки эта часть наказания особенно тяжела), напоминает (может, это субъективные мои ассоциации) «Счастливого принца» Уайльда, хотя мораль притчи Уайльда другая. У Габриадзе, по большому счету, морали вообще нет, есть только не требующее большой мудрости понимание, что жизнь конечна, а любовь вечна — усатый начальник кутаисской конной милиции («Сталин!» — ошибочно, но от этого не менее радостно узнают в нем своего бессмертного грузинского вождя маленькие русские обезьянки, оживающие на секунду из спячки, в которую их вгоняет представление на незнакомом языке с пунктирно намеченным сюжетом) отпускает Бориса из заточения проститься с умершей Домной, и, подстреленный, пернатый герой умирает на могиле Домны и Варлама, а крест, с помощью которого артист управлял куклой, добавляется третьим к первым двум. Что касается собственно кукольной техники — в этом отношении театр Габриадзе меня не восхищает совершенно, хоть убейте. Сценарий, где натужные афоризмы типа «лучше естественное голодание, чем искусственное питание», наверное, громко и с подтекстом звучавшие в середине 1980-х, сегодня, да еще вперемежку с псевдопоэтичными заклинаниями про «звезды и совесть», не вызывают восторга и подавно. Говорят, еще какая-то выставка кукол Габриадзе проходит в «Ударнике» попутно — я ее не обнаружил, да и что еще можно показать вдобавок к тому, что экспонировалось сравнительно недавно в ГМИИ:
Распиаренный павильон, якобы специально выстроенный для демонстрации спектаклей — это картонный портал, ничем не примечательный, плюс тюлевая занавеска, обтягивающая зрительскую зону по периметру. Впечатление же собственно от спектакля — еще более сдержанные, чем в прошлый раз, когда я пересматривал «Рамону» в СТИ:
От посещения «Ударника» в целом и подавно. Видел в фойе резиновые «скрижали завета» от группы Recycle на стене и видимо им же принадлежащий монументальный памятник фейсбуку (проект надгробия на ближайшую перспективу, как пить дать) в центре зала. «А почему вы продаете входные без места по тысяче рублей?» — допытывал Габриадзе лесбийского вида девицу от организаторов гастролей. — «Мы же договаривались на полторы!»
Источник
